Title
George Grebenstchikoff — Letter to Nicholas Roerich, 1924/04/30
Creators
Grebenstchikoff, George
Contributors
Osadchuk, Keit (translation and transcription)
Date
April 30, 1924
Description
Letter from George Grebenstchikoff of New York City, New York, to Nicholas Roerich of Naggar, Kullu, India.
Geographic Locations
Continents: Asia :: North America
Regions: Himalayas
Countries: INDIA :: UNITED STATES
States: New York
Cities: New York City
Regions: Himalayas
Countries: INDIA :: UNITED STATES
States: New York
Cities: New York City
UMedia Archive
link to original record and high resolution viewer
30 Апр. 1924 На Гималаи первая вѣсть изъ Америки.
Учители Свѣтлые! Первый шагъ нашъ на землю Американскую ознаменовался чудомъ великаго значенiя. Опишу его особо съ особой любовью и неторопливостью.
Нельзя все описывать и можетъ быть не слѣдует сразу: такъ сильно чувство умиленiя передъ братьями и сестрами и такъ таинственно и тихо зацвѣтаетъ в душѣ новая Радость.
Радость моя отнынѣ не личная, а какъ будто я почуялъ себя струной въ единомъ музыкальномъ инструментѣ и одна боязнь- забота: не сфальшивить бы, не нарушить бы гармонiи.
Но слышу пѣсню-пѣсней дивную и изъясню-ли радость сознанiя, что и мои звуки могутъ звучать въ этой пѣснѣ и Вы-ли не поймете- какъ это почуялъ я, вступить на первыя ступени Храма Вашего, Храма Нашего, Храма Его!
И вотъ знайте и порадуйтесь за меня- новыми глаголами просится къ выраженiю душа моя. И сердце мое затеплилось неугасимымъ огнемъ тайны и ясности и нѣту пока словъ выразить все величiе минутъ внутри Храма проведенныхъ, творенiями Вашими озаренныхъ и безглагольно глаголющихъ.
Дивный учитель нашъ, Рерихъ! Благоховѣйнымъ поклономъ моимъ свидѣтельствую Вамъ, что никогда не представлялъ что-бы семеро людей, возглавленные Логваномъ, могли дышать столь созвучно эфиромъ, Вами очищеннымъ. Никогда не могъ я думать, что-бы семеро, какъ единный ученикъ усердный и чистый могли столь послушно и радостно слѣдовать за каждымъ движенiем духа Вашего и что-бы такъ жадно ловились на лету всѣ слова, какъ капли дождя цвѣтами, слова Ваши, нашихъ учителей единственныхъ…
И почуял я, войдя въ Храмъ нашъ, /:Нашъ, нашъ теперь- какое это счастье.:/ Почуялъ и увидѣлъ, сколько оконъ изъ него открыто въ мiръ и въ безпредѣльность, ибо каждая картина Ваша- свѣтъ неизрѣченный, лучами поступающiй изъ космическихъ эмалевыхъ глубинъ. Каждый труд Вашъ- лучъ счастья- и это они всѣ семеро почуяли и всѣ озарены и, какъ въ броню одѣтъ, въ кальчугу закованъ главный вождь ихъ- Логванъ- да будетъ хранима всѣми нами любовь къ нему и благодарность всѣхъ, получаюшихъ лучи въ Домѣ Учителя!
И какъ же вы почуете мое прiобщенiе къ этой семьѣ священной, когда узнаете, что и мнѣ уже отведенъ свѣтлый уголъ въ домѣ этомъ для работы. Не словами, но трудами въ немъ я буду выражать всѣ мои чувства благодарности и радости и чую въ себѣ трепетъ устремленiя и радостной слезой сегодня утромъ при пробужденiи полилъ я ростокъ своей готовности радостно умереть съ мечомъ въ рукахъ у ступеней храма; если бы приблизились враги и осквернители. Но чую, что яко отъ лица огня таетъ воскъ- расточатся враги Его и Свѣтъ безсмертiя, Вами намъ указанный, поможетъ намъ въ битвахъ за миръ всего мiра! И азъ, смиренный лѣтописецъ, первой вѣстью этой къ Вамъ свидѣтельствую и великомъ чудѣ, мною видимомъ.- Таруханъ.-
Учители Свѣтлые! Первый шагъ нашъ на землю Американскую ознаменовался чудомъ великаго значенiя. Опишу его особо съ особой любовью и неторопливостью.
Нельзя все описывать и можетъ быть не слѣдует сразу: такъ сильно чувство умиленiя передъ братьями и сестрами и такъ таинственно и тихо зацвѣтаетъ в душѣ новая Радость.
Радость моя отнынѣ не личная, а какъ будто я почуялъ себя струной въ единомъ музыкальномъ инструментѣ и одна боязнь- забота: не сфальшивить бы, не нарушить бы гармонiи.
Но слышу пѣсню-пѣсней дивную и изъясню-ли радость сознанiя, что и мои звуки могутъ звучать въ этой пѣснѣ и Вы-ли не поймете- какъ это почуялъ я, вступить на первыя ступени Храма Вашего, Храма Нашего, Храма Его!
И вотъ знайте и порадуйтесь за меня- новыми глаголами просится къ выраженiю душа моя. И сердце мое затеплилось неугасимымъ огнемъ тайны и ясности и нѣту пока словъ выразить все величiе минутъ внутри Храма проведенныхъ, творенiями Вашими озаренныхъ и безглагольно глаголющихъ.
Дивный учитель нашъ, Рерихъ! Благоховѣйнымъ поклономъ моимъ свидѣтельствую Вамъ, что никогда не представлялъ что-бы семеро людей, возглавленные Логваномъ, могли дышать столь созвучно эфиромъ, Вами очищеннымъ. Никогда не могъ я думать, что-бы семеро, какъ единный ученикъ усердный и чистый могли столь послушно и радостно слѣдовать за каждымъ движенiем духа Вашего и что-бы такъ жадно ловились на лету всѣ слова, какъ капли дождя цвѣтами, слова Ваши, нашихъ учителей единственныхъ…
И почуял я, войдя въ Храмъ нашъ, /:Нашъ, нашъ теперь- какое это счастье.:/ Почуялъ и увидѣлъ, сколько оконъ изъ него открыто въ мiръ и въ безпредѣльность, ибо каждая картина Ваша- свѣтъ неизрѣченный, лучами поступающiй изъ космическихъ эмалевыхъ глубинъ. Каждый труд Вашъ- лучъ счастья- и это они всѣ семеро почуяли и всѣ озарены и, какъ въ броню одѣтъ, въ кальчугу закованъ главный вождь ихъ- Логванъ- да будетъ хранима всѣми нами любовь къ нему и благодарность всѣхъ, получаюшихъ лучи въ Домѣ Учителя!
И какъ же вы почуете мое прiобщенiе къ этой семьѣ священной, когда узнаете, что и мнѣ уже отведенъ свѣтлый уголъ въ домѣ этомъ для работы. Не словами, но трудами въ немъ я буду выражать всѣ мои чувства благодарности и радости и чую въ себѣ трепетъ устремленiя и радостной слезой сегодня утромъ при пробужденiи полилъ я ростокъ своей готовности радостно умереть съ мечомъ въ рукахъ у ступеней храма; если бы приблизились враги и осквернители. Но чую, что яко отъ лица огня таетъ воскъ- расточатся враги Его и Свѣтъ безсмертiя, Вами намъ указанный, поможетъ намъ въ битвахъ за миръ всего мiра! И азъ, смиренный лѣтописецъ, первой вѣстью этой къ Вамъ свидѣтельствую и великомъ чудѣ, мною видимомъ.- Таруханъ.-
April 30 1924 To the Himalayas first news from America
Luminous Teachers! Our first step onto American soil was marked by a wonder of great significance. I will describe it with distinct love and deliberation.
I must not describe everything and maybe I should not do it all at once: such a strong tenderness before the brothers and sister and so mysteriously and quietly a new Joy blooms in my soul.
Henceforth my joy is not personal, but as if I have sensed myself to be a string in a single musical instrument and one fear-worry: to not be out of tune, nor ruin the harmony.
But I hear a wonderful song after song and how do I explain the joy of conscience, that my tones can sound in this song and will you understand–how I sensed this, entering the first steps into Your Temple, Our Temple, His Temple!
And you should know and be glad for me– my soul asks for expression with new verbs. And my heart has warmed up with an inextinguishable fire of mystery and clarity and there no words yet to express all of the greatness of minutes inside the Temple of those guided, illuminated by your creations and wordlessly talking.
Our marvelous teacher, Roerich! With a devout bow I attest to you, that I would have never imagined that seven people, headed by Logvan, could breathe so in unison the ether, purified by you. I would have never thought, that seven, like one single diligent and pure student, could follow so obediently and joyously every movement of your spirit and catch so greedily every word, like flowers catch rain drops, your words, of our single teachers…
And so I sensed, entering our Temple, /:Ours, ours now–what happiness.:/ I sensed and I saw, how many windows from it are opened into the world and into infinity, for your every painting–ineffable light, its rays entering from the enamel cosmic depths. Your every labor–ray of happiness– and all seven have sensed this and all were illuminated and, as if dressed in armor, the main leader is sealed in chain-mail–Logvan–guarded for him will be all of our love and gratitude of those, who received the rays in the House of the Teacher!
And how you will sense my junction to this holy family, when you discover, that there is a light corner designated to me for work in this house. Not with words, but with labors I will express my feelings of gratitude and joy and I feel in me the tremor of direction and upon waking this morning with a joyous tear I have watered the sapling of my readiness to die with the sword in my hands by the steps of the Temple. Had the slanderers and enemies approached. But I sense, as if the wax melts from the face of fire–His enemies will scatter and the Light of immortality, directed by you to us, will help us in the battles for peace of the whole world! And the rudiments, humble chronicler, I attest to you with this first news and great wonder, seen by me. Taruhan
Luminous Teachers! Our first step onto American soil was marked by a wonder of great significance. I will describe it with distinct love and deliberation.
I must not describe everything and maybe I should not do it all at once: such a strong tenderness before the brothers and sister and so mysteriously and quietly a new Joy blooms in my soul.
Henceforth my joy is not personal, but as if I have sensed myself to be a string in a single musical instrument and one fear-worry: to not be out of tune, nor ruin the harmony.
But I hear a wonderful song after song and how do I explain the joy of conscience, that my tones can sound in this song and will you understand–how I sensed this, entering the first steps into Your Temple, Our Temple, His Temple!
And you should know and be glad for me– my soul asks for expression with new verbs. And my heart has warmed up with an inextinguishable fire of mystery and clarity and there no words yet to express all of the greatness of minutes inside the Temple of those guided, illuminated by your creations and wordlessly talking.
Our marvelous teacher, Roerich! With a devout bow I attest to you, that I would have never imagined that seven people, headed by Logvan, could breathe so in unison the ether, purified by you. I would have never thought, that seven, like one single diligent and pure student, could follow so obediently and joyously every movement of your spirit and catch so greedily every word, like flowers catch rain drops, your words, of our single teachers…
And so I sensed, entering our Temple, /:Ours, ours now–what happiness.:/ I sensed and I saw, how many windows from it are opened into the world and into infinity, for your every painting–ineffable light, its rays entering from the enamel cosmic depths. Your every labor–ray of happiness– and all seven have sensed this and all were illuminated and, as if dressed in armor, the main leader is sealed in chain-mail–Logvan–guarded for him will be all of our love and gratitude of those, who received the rays in the House of the Teacher!
And how you will sense my junction to this holy family, when you discover, that there is a light corner designated to me for work in this house. Not with words, but with labors I will express my feelings of gratitude and joy and I feel in me the tremor of direction and upon waking this morning with a joyous tear I have watered the sapling of my readiness to die with the sword in my hands by the steps of the Temple. Had the slanderers and enemies approached. But I sense, as if the wax melts from the face of fire–His enemies will scatter and the Light of immortality, directed by you to us, will help us in the battles for peace of the whole world! And the rudiments, humble chronicler, I attest to you with this first news and great wonder, seen by me. Taruhan
